
Ограничения на ввоз импортных продуктов ставят на грань выживания порядка 30% российских семей. Уже сейчас они экономят на пище и недоедают – не получают необходимое количество калорий и питательных веществ, рекомендованное Минздравом. После запрета их рацион еще больше оскудеет, а общее число недоедающих вырастет. К такому выводу приходит руководитель исследовательского центра.
О том, насколько критична эта проблема, можно судить по отчету РАНХиГС «Продовольственная безопасность в России», подготовленному в феврале 2014 года. Шагайда и ее коллеги проанализировали данные Росстата о потреблении продуктов питания российских домохозяйств и пришли к выводу, что порядка 30% беднейших семей съедают существенно меньше нормы по всем продуктам, кроме сахара.

Примерно 10% самых бедных уже находятся на грани риска, за которой возникает угроза жизни – их рацион содержит лишь 65,5% белка от нормы, рекомендованной Минздравом. При этом 30% самых богатых семей, наоборот, существенно переедают. Поэтому средние показатели выглядят в целом нормально.
Эти расчеты очень примерны, предупреждает Шагайда. Они основаны на масштабном обследовании Росстата, в котором участвовали десятки тысяч домохозяйств во всех субъектах России – респонденты по памяти перечисляли все, что съели за сутки накануне опроса. Затем все семьи были поделены на 10 групп в зависимости от уровня доходов – по 10% семей в каждой группе. Для каждой группы считалось среднее значение по каждому показателю. В итоге исследование не охватывает тех людей, которые постоянно проживают в казармах, больницах, монастырях. Зато учитывает питание в кафе и ресторанах.

У Росстата есть и другой метод расчета потребления еды: он запрашивает информацию о количестве произведенных и проданных продуктов у производителей (включая частные хозяйства) и торговцев, затем вычитает экспорт и прибавляет импорт по данным ФТС, а то, что получилось, делит на всех россиян. При таком подходе некоторые показатели заметно изменятся. Например, домохозяйства, по опросам, в среднем съедают 65,6 кг картофеля на человека в год, а по данным производителей и торговцев выходит почти в 2 раза больше – 113,8 кг. Объяснить это разночтение можно тем, что значительная часть выращенного и даже проданного картофеля портится на всех этапах хранения и транспортировки – на самом деле люди съедают меньше. Так что данные опросов представляются более корректными. Впрочем, по другим продуктам расхождения невелики.
Наталья Шагайда проанализировала основные товары, которые теперь подпали под запрет, и обнаружила три группы, критически важные для бедных слоев. Она уверена, что государству необходимо поддержать малоимущих россиян, и предлагает ввести для них продуктовые талоны.
Кроме того, закрытие рынка всегда приводит к росту цен. Когда Россия присоединилась к ВТО, в середине лета прошлого года цены на свинину, например, упали, и наши производители просто застонали. Потом Россельхознадзор по разным причинам стал ограничивать ввоз то из одной, то из другой страны – цены стали расти. В условиях, когда не надо бороться за рынок, у производителей, конечно же, будет желание повысить цены. Объяснение всегда есть: модернизацию нужно проводить, издержки производства в России выше. И будут правы: и нужно, и выше. Только при этом российский потребитель будет нести эти расходы.
Государство вряд ли сможет удерживать цены на социально значимые товары. Нет такого положительного опыта. В Белоруссии, где цены на некоторые продукты устанавливаются административно, производители этих товаров работают просто на грани закрытия. В итоге правительство каждый год вынуждено сокращать этот список, а производители находят обходные пути. Если творог регулируется, то производители фантазируют, и у них получается не творог, а «творог-новинка» или «творог с кальцием».
Раньше российскому правительству нужно было думать, как обеспечить продовольствием только города, так как сельские жители многое выращивали сами. Сейчас они больше покупают в магазине, чем выращивают. Осталось только два продукта, которые преимущественно производятся в их хозяйствах: картофель и овощи. Теперь нужно думать за всю страну.

Мы говорим уже лет двадцать, что нужно вводить новые меры поддержки местных производителей, например, через поддержку малообеспеченных семей. Сейчас у около 30% населения рацион питания существенно хуже рекомендованного. Для таких граждан нужна поддержка. Тем более если цены вырастут. Но не талонами на сколько-то килограммов еды, а на сумму, за которую они могли бы купить набор продуктов по рекомендуемой норме. Если этими талонами можно было бы расплачиваться, только покупая у местного сельхозпроизводителя, то была бы поддержка всем. Фермер бы обменивал талоны на деньги в банке, у него бы рос рынок сбыта. Семья могла бы пополнить свою продуктовую корзину. Тогда можно было бы помочь местному производителю, не вмешиваясь в рыночный механизм ценообразования. Но нужны особые нормы для этого. Их и нет.

Ну, что ж. Продуктовые талоны - это действительно хорошее решение для страны в XXI веке. Их можно еще изящно назвать «сертификаты потребителя», «личные продовольственные счета» и т.п. Впрочем, в русском языке для этого понятия есть четкий и давно устоявшийся термин – продовольственные карточки.
Да-да, я знаю, что скажут мне сейчас «государственно мыслящие» граждане. Что в этом нет ничего плохого, талоны это даже хорошо. Вон, и в США их очень активно используют для малоимущих слоев населения. И вообще «первичный продукт – вторичен».
А теперь попробуйте объяснить это, скажем, моей 85-летней теще или любому другому ветерану. Которые видели эти продовольственные карточки в два периода нашей истории – после войны (отменены в конце 40-х) и в 89-90-х годах при развале СССР. Вы им тоже будете рассказывать про «встающую с колен» державу, борющуюся со всем миром за мир во всем мире? Боюсь, только они вас не дослушают. А побегут в ближайший магазин за мылом, крупой и спичками…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →